Табун
Практически все натуральные системы ухода за лошадью считают лучшим для нее вариантом жизнь в табуне. Лучшим, но все-таки одним из. Тем не менее, встречаются отдельные передергивающие граждане (господа?), которые считают табун единственным правильным окружением для лошади, независимо от того, устраивает ли лошадь перспектива подчинения правилам табуна и насколько она сама считает предложенный табун табуном, а не сборищем.
Главным аргументом в пользу табунов принято считать их естественность. Действительно, в природе лошади живут группами от небольших до огромных (в последние объединяются в основном с целью выживания в особо гнусных условиях). Только вот формируется такой табун сам. Его члены – либо кровные родственники, либо принятые в табун пришельцы. Но – принятые в табун, а не собранные искусственно на более или менее большом ограниченном пространстве. А вот рукотворные табуны собирают люди. В самом оголтелом варианте – вообще не обращая внимания на ингредиенты «супчика», заваренного в левадно-пастбищном котле. В такие табуны попадают все – от откровенных социофилов и безобидных социофобов до буйных социопатов, бьющих на поражение при любой попытке другой лошади войти в пространство, которое социопат считает своим. В лучшем случае это кончается мелкими травмами, в худшем – невезучие «овощи» из общего котла волокут на брезенте, а несдержанное «мясо» превращают в мясо по ГОСТу.
Еще одна проблема искусственного табуна – отсутствие в нем традиций естественно сформировавшегося общества. Больше всего такой табун похож на армию – со всеми ее красотами землячества и дедовщины, приправленными субординацией и самодурством начальников. Сильный в таком табуне не знает, что помимо прав ему положен букет обязанностей, и ведет себя как хочет, зачастую издеваясь над слабыми в меру собственной фантазии. Иерархия выстраивается по принципу «кто сильнее – тот и прав», взаимоотношения – в духе «дают – бери, бьют – беги». То есть такой табун почти никогда не становится обществом, он остается, по большому счету, толпой.
Избежать этого, в теории, можно тщательным подбором кандидатов в табун, постепенным стабуниванием и, по необходимости, выводом из табуна не ужившихся. Сказке о лошадях-коммунистах на этом приходит конец, зато кони остаются целее. Хотя, иногда мне начинает казаться, что отдельные «табунофилы» неспроста прогоняют лошадей через псевдоестественное общество табуна «для всех». Дело в том, что такой табун, особенно в условиях небольшой территории, способен перемолоть психику «сложной» лошади. Раньше ли, позже ли, но он согнет еретика под себя. То есть – научит уступать силе, не противостоять унижению и так далее. Полученный полуфабрикат остается только «отпареллить» как следует и начать эксплуатировать в собственное удовольствие. Главное при этом – не забывать умиляться счастью лошади, делая щедрые выводы о его наличии по отсутствию сопротивления под седлом и грызни в табуне. Если же «клиент» не обработается, а будет покалечен либо убит – все можно списать на несчастный случай. Благо, такие случаи встречаются редко – как и личности, достаточно несгибаемые, чтобы довести конфликт до таких степеней членовредительства.
Но и отсутствие разборок и травм не гарантирует лошади в табуне душевного комфорта. Все упирается в такую вещь, как свобода выбора. В искусственно созданном табуне лошадь не выбирает, оставаться ей в табуне или нет. Как бы далеко она не держалась от табуна, ей все равно придется прийти к месту дачи корма, к укрытиям, где ее будет ждать табун. Далеко не всякой лошади это будет приятно. Решить проблему можно переводом лошади в другой табун или на индивидуальный выгул – но попробуйте заикнуться об этом гуру конного коммунизма, услышите о себе много нового. Начиная с того, что природа лошади Вам неизвестна и заканчивая тем, что Ваше сомнение в благости табуна само по себе тянет на жестокое обращение.
На самом деле появление таких табунщиков-интеллектуалов во многом предопределено повышенным вниманием к счастью лошади. Ведь они не просто продавцы счастья, они – продавцы счастья с низкой себестоимостью. Это не те люди, которые будут по всем правилам обустраивать активную конюшню и тщательно подбирать постояльцев получившегося пятизвездочного отеля по уживчивости и «табунопригодности». Они больше похожи на бабушку-комендантшу многократно воспетой совковой общаги – той самой, которая с клопами, тараканами, общими кухней, туалетом и душем, сплетнями, драками, воровством и полным отсутствием личной жизни. Зато – с единовластным монархом при входе, радетелем душ и вершителем судеб, ему подотчетных.
20.02.2012