V (Балконы, карнизы и иные архитектурные новшества)

    Есть такая вещь – боковые стрелочные бороздки. В любом копыте есть. И есть у стрелочных бороздок дно. Так вот, дно это – самая сакральная вещь в некоторых системах натуральной расчистки. И неспроста: именно глубина от плоскости стенки копыта до оного дна позволяет вовремя унять излишне деятельный зуд в руках и не дотесать копыто до живого. Только вот даже такие однозначные штуки способны сыграть с искушающим их человеком не слишком добрую шутку. Делать это они будут в союзе с соседкой – то бишь, собственно стрелкой.

    Шутка проста. Стрелка – штука мягкая, и если кто «умный», начитавшись в интернете хорошей, в общем-то, литературы, но не взявший на себя труда литературу эту самую переварить, решит ее не трогать, сильно она не обидится. Она не станет болеть, не станет крошиться, а или отслоится «стелькой» на радость новоявленному триммеру, или разлезется во все стороны как жаба под катком. С первым случаем все понятно – получится красивая и здоровая стрелка, за которую останется только порадоваться, а вот во втором растекшаяся стрелка закроет свои желоба. А желоба – штуки наклонные, то бишь, не исчезнут они с глаз долой от такого обхождения. Просто кое-кто в них засунуть щуп до донца вертикально, как полагается оно, уже не сумеет. Вот и вся музыка. На практике – пятки у лошади окажутся хронически завышенными. Для лошадки здоровой оно-то, может, и не вопрос, стопчет со временем, но у нас-то о ламинитчиках речь. А у них, болезных, и так пятка растет как чумная…

     Или еще одно народное развлечение: заворотные стенки трогать перестать. Вообще. И радоваться жирным буграм на подошве перед этими самыми заворотами. Мол, подошва утолщается. Ага, как же. Утолщается она. Только вот называется такое утолщение не подошвой, а фальш-подошвой, потому как растет оно не оттудова, откудова подошве-то нормальной положено. А именно – является этот красивый и толстый бугор развалившейся по подошве заворотной стенкой, ламинарной (где белая линия есть) или неламинарной (ближе к вершине стрелки, где белой линии нету). Подошве обыкновенной от такого соседства ой как кисло: во-первых, давят на нее постоянно, чего ей, подошве, не положено; во-вторых, между подошвой и фальш-подошвой есть хоть и узкая, но щель, где всякая грибоводчески-бактериальная радость чувствует себя, конечно, не как в номере «люкс», но как в неплохом таком общежитии. Одним словом, от такого соседства слабеет и хиреет на глазах подошва. Да еще и в самом причинном с точки зрения приключений месте. И если ничего не делать, то может так захиреть, что защищать копыто снизу разучится. А учить ее это делать сызнова – дело долгое и хлооооопотное…

    Есть у народа и еще одно развлечение: подошву не черпать. В смысле вообще. Мол, что надо – то само выкрошится. Ну, ребята, кабы оно выкрашивалось – ковали б никому не нужны были. На самом деле подошва превращается в стельку, только окаменевшую. Ортопедическую. Зажимает копыто в одном положении и радуется своему бытию, пока наконец не дойдет до нее, чего она утворила и с каким на шее ожерелием табуретку из-под себя вышибла. Тогда проникнется подошва  горючими слезами недоедающего кориума и отвалится. Чтобы отрасти снова при полном попустительстве человечьих рук.

    Самое забавное во всех подобных приколах это то, что для понимания происходящего нужна всего лишь гомеопатическая доза логики. Которая почему-то не применяется пока не въедешь в проблему, скажем мягко, лицом. После чего логический блок наконец-то включается. Или нет…  Вон, и у самой не с первого раза заработал.